Путешествие молекулы из Америки в Россию

Print 29 Августа 2016
Галина Костина / Эксперт

НАУКА И ТЕХНОЛОГИИ / ИННОВАЦИОННОЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО

Глобализация биотеха позволяет стартапам экономически эффективно мигрировать по всему миру: американский проект получил прописку в Москве благодаря международному сотрудничеству венчурных инвесторов, фонда «Сколково» и Минпрома

IteKrin Therapeutics — один из десятков тысяч маленьких биотехнологических стартапов, которые рождаются чуть ли не ежедневно на благодатной для них американской почве. Но не многих ждет благополучная судьба, даже в том случае, если проект представляется чрезвычайно заманчивым и многообещающим. До значимого статуса прорастает примерно один стартап из десяти. Любой из них подобен только что вылупившемуся из икринки мальку в бурном потоке воды. Судьба маленькой компании в полной мере демонстрирует путь, где переплетаются возможности, риски и неожиданные повороты. Созданный в Калифорнии под проект актуального препарата для диабета второго типа, стартап столкнулся с трудностями финансирования и решил поменять как прописку, так и назначение молекулы. Выяснилось, что молекула может быть хороша для еще более актуальной и трудно решаемой задачи — лечения рассеянного склероза. Прописавшись в «Сколково» и получив поддержку Минпрома, компания провела вторую фазу клинических исследований в России, показав перспективные результаты. Однако нет гарантий, что случайности и сюрпризы в этой истории исчерпаны.

К лучшей молекуле в классе

Перспективная молекула была разработана лет десять тому назад американской биотехнологической компанией Tularik. В портфеле Tularik было несколько многообещающих проектов, которые заинтересовали одного из грандов мирового биотеха - компанию Amgen. Но Amgen купила Tularik за 1,3 млрд долларов ради других активов, молекула для лечения сахарного диабета ее не интересовала. Зато она заинтересовала биотехпредпринимателя Денниса Ланфеара. В свое время он был одним из ключевых руководителей Amgen, а потом решил заняться самостоятельным бизнесом на этой ниве и основал несколько компаний. На сей раз Деннис хотел снова создать стартап и присматривал для него молекулу-кандидата. Ланфеара интересовало то, что в компаниях по разным причинам лежит на полке и ждет своего часа. Молекула INT-131, разработанная Tularik и замороженная Amgen, показалась ему перспективной. Так был создан стартап InteKrin Therapeutics.

На момент заключения компанией InteKrin Therapeutics лицензионного соглашения с Amgen в 2006 году молекула INT-131уже прошла доклинические исследования и даже часть первой фазы клинических. Поскольку Ланфеар был уже известным серийным предпринимателем, у него были хорошие связи с инвестиционными фондами. И один из пионеров биотехвенчура, Asset Management Company, вложил в InteKrin Therapeutics стартовый капитал - около полумиллиона долларов, что позволило завершить лицензирование, привлечь других инвесторов и начать клинические исследования.

Деннис Ланфеар был вдохновлен, поскольку молекула, разрабатываемая для лечения диабета второго типа, хотя и не была лучшей в своем классе, но должна была стать более безопасной и эффективной. Известно, что диабет второго типа связан с тем, что клетки перестают реагировать на инсулин. Уже создано несколько препаратов, которые регулируют их чувствительность к инсулину. Проблема, однако, в том, что рецепторы, на которые действуют препараты этого класса, задействованы еще во многих клеточных операциях. Поэтому зачастую полезный эффект сочетался с неприятными побочными явлениями, которые имели серьезные последствия: сердечно-сосудистую недостаточность, увеличение ломкости костей, избыточный вес. Дизайн молекулы INT-131 был таков, чтобы делать ее эффективной в направлении повышения чувствительности клеток к инсулину, но при этом лишенной токсичности, присущей другим препаратам. Разработчики сконструировали ее таким образом, чтобы молекула взаимодействовала только с нужными участками рецептора, не трогая остальное.

Все шло по плану, инвесторы Asset Management Company поддерживали проект (в общей сложности они вложили в него около двух миллионов долларов). "Asset Management Company - один из тех венчурных инвесторов, которые первыми подключаются к ранним стадиям проекта, - рассказывает бывший партнер этого фонда, ныне сооснователь и генеральный партнер Helix Ventures и управляющий партнер "РМИ Партнерс" Евгений Зайцев. - На мой взгляд, это самые интересные инвестиции, потому что на этом этапе высок именно технологический риск. Здесь нужно не только строить компанию, но и внедриться в науку. Инвестор наряду с другими членами команды вовлечен во все процессы, обсуждая научные, финансовые, кадровые вопросы". Но, как правило, в одиночку в этом бизнесе никто не работает, говорит Зайцев, на разных этапах к проекту подключаются другие фонды, более крупные, которые не размениваются на мелочевку вроде одного-двух миллионов долларов - инвесторы поздних стадий начинают порой с 10–20 миллионов. Естественно, в этом бизнесе практически все друг друга знают и фонды работают в тесном сотрудничестве.

К проекту InteKrin Therapeutics ближе ко второй фазе клинических исследований подключились более крупные инвестиционные фонды (в том числе Orbimed Advisors, Sofinnova Ventures, Skyline Ventures, Vivo Ventures), которые вложили в него около 50 млн долларов. На эти средства стартап успешно завершил вторую фазу исследований и обратился в FDA (Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США) за разрешением на третью фазу. И тут инвесторов ждал неприятный сюрприз.

От диабета к рассеянному склерозу

В это время FDA как раз стала закручивать гайки, ужесточая требования к препаратам, которые применяются для лечения хронических заболеваний. Если на некоторые побочные эффекты, которые проявляются в процессе, к примеру, антираковой терапии, можно и закрыть глаза (выживаемость здесь на первом месте), то в долговременном лечении хронических заболеваний важнее качество жизни пациента. А поскольку первые препараты для сахарного диабета второго типа этого класса имели серьезные побочные явления, то FDA соглашалась на продолжение клинических испытаний только при включении дополнительных исследований токсичности для сердечно-сосудистой системы. Такая доппрограмма тянула примерно на 70–100 млн долларов, что фактически удваивало стоимость третьей фазы клиники. Инвесторы воспротивились, поскольку в выстроенную ими модель не вписывались лишние финансовые нагрузки, да еще в таких объемах. Одно дело, когда препарат разрабатывает крупная фармкомпания, - она иногда может позволить себе дополнительные вложения, рассчитывая отбить их в продажах готового лекарства. Другое дело венчурные инвесторы, которые рассчитывают выгодно выйти из проекта как можно раньше, но с хорошей доходностью. "В этом случае дополнительные инвестиции означают для инвестора отрицательный денежный поток, резко вычитающий доходность на выходе", - объясняет Евгений Зайцев.

И проект завис, хотя имел хороший актив с прекрасными результатами. Кстати, в эти годы, после кризиса 2008-го, в американском биотехе по причинам недостаточного финансирования замерла масса стартапов с хорошими разработками. "Я как один из инвесторов не хотел терять этот проект и стал думать, как его продолжить и где найти дополнительные инвестиции", - рассказывает Зайцев. Поскольку Евгения в качестве эксперта часто приглашали в Москву, где как раз шло формирование институтов развития - фонда "Сколково", РВК, "Роснано", он подумал, что, возможно, это вариант: в России выделялись деньги на развитие технологий, но хороших проектов в биотехе было маловато. Для прописки в Сколково InteKrin Therapeutics образовала российскую "дочку" "ИнтеКрин", которая должна была заняться дальнейшими исследованиями молекулы для лечения сахарного диабета второго типа.

"Одновременно произошло еще одно интересное событие, - продолжает Евгений Зайцев. - Поскольку мы знали, что механизм действия молекулы вовлечен в несколько разных регулирующих путей в организме, компания ее тестировала в других направлениях. И как раз в тот момент, когда проект подвис, у профессора Дэвида Уэйнстейна из Колумбийского университета (Нью-Йорк) весьма кстати появились очень обнадеживающие результаты испытаний на животных моделях с рассеянным склерозом". Рассеянный склероз - это аутоиммунное заболевание, при котором собственный иммунитет начинает атаковать миелиновую оболочку клеток в центральной нервной системе, нарушая прохождение сигнала между нервными клетками. Заболевание это тяжелое и пока не поддается лечению. Есть ряд препаратов, которые тормозят его быстрое течение. Но большинство известных препаратов опять-таки отличается достаточно высокой токсичностью. Молекула INT-131 показала и хорошую эффективность при испытаниях на животных, и низкую токсичность в предшествовавших клинических испытаниях. "И тогда мы решили сконцентрироваться на исследованиях для терапии рассеянного склероза и под этот проект привлекли финансирование от Минпрома по федеральной целевой программе "Фарма-2020"", - рассказывает Зайцев. Минпром выделил 147,9 млн рублей (на тот момент это соответствовало примерно пяти миллионам долларов). "Хорошо, что мы успели потратить большую часть средств на клинические исследования до резкого падения курса рубля", - с удовлетворением отмечает инвестор.

Не только венчурные биотехкомпании, но и гранды бигфармы все чаще используют Россию для клинических испытаний прообразов новых лекарств.

Российская "дочка" виртуальна (ни один из исследователей физически в Сколково не переехал, в Россию перенесена лишь определенная часть работы над препаратом), но это никого не смущает. Для нашей страны такая модель бизнеса пока не очень привычна, но в США, по словам Евгения Зайцева, виртуальность стартапов - единственная возможность эффективно использовать капитал. "Как правило, стартап - это группа высококлассных и высокооплачиваемых менеджеров, которые умеют строить инновационные компании, разрабатывать протоколы испытаний и так далее. Они формируют заказ всем соисполнителям, - объясняет Зайцев. - В нашем стартапе на аутсорсинге все: контрактные компании для клинических исследований, биостатистики, услуги независимого анализа результатов МРТ, юридические и бухгалтерские услуги. Решения в режиме онлайн принимаются в ходе консультаций инвесторов, научных консультантов, в частности, тех же Дэвида Уэйнстейна и Денниса Ланфеара, создателя стартапа. У "ИнтеКрина" есть управляющая компания, которая выполняет функции исполнительного органа (взаимодействует с банками, госорганами) и действует только по инструкциям совета директоров, которым руковожу я".

Кстати, когда проект InteKrin Therapeutics подвис, его создатель Деннис Ланфеар, не привычный к вынужденным отпускам, загорелся новой идеей. И создал в 2009 году перспективную компанию Coherus Biosciences, портфель которой должен был формироваться из биоаналогов тех препаратов, которые в это время уже должны были выходить из-под патентной защиты. "Наш фонд, управляемый Helix Ventures, первым профинансировал новую компанию, а позже туда вошли еще несколько фондов, вложив в нее более двухсот миллионов долларов, - рассказывает Зайцев. - А когда российская "дочка" "ИнтеКрин" стала набирать обороты, было принято решение объединить активы: Coherus поглотил InteKrin Therapeutics с ее "дочкой"".

После поглощения InteKrin Therapeutics компания Coherus Biosciences в 2015 году провела успешное IPO на NASDAQ.

Сейчас "ИнтеКрин" продолжает вторую фазу клинических исследований для рассеянного склероза, хотя официальная часть, включающая в себя двойное слепое исследование, когда часть пациентов получает препарат, а часть плацебо, закончено. Результаты получились обнадеживающие: препарат снижает число очагов рассеянного склероза примерно наполовину. Компания теперь проводит открытое исследование, в котором все пациенты получают препарат. Тогда можно будет получить больше результатов. Когда они будут проанализированы биостатистиками, эксперты и инвесторы обсудят дальнейшие действия. Окончание второй фазы - важный стратегический этап. Первая фаза клинических исследований доказывает безопасность препарата, вторая - что он действует. Третья фаза клинических исследований, которая должна показать эффективность новой молекулы, как правило, означает многоцентровое исследование. Оно самое большое и часто самое затратное во всей истории создания препарата. Предварительно предполагается, что в России начнется третья фаза клинических исследований, поскольку организационно и финансово это более привлекательно: в нашей стране проще собрать большую группу пациентов и само исследование обходится дешевле, чем в США или Европе. К тому же инвесторы надеются, что российский Минпром тоже поддержит третью фазу материально.

Если бы "ИнтеКрин" был отдельным стартапом, а не структурой более крупной, но также инновационной молодой компании Coherus, инвесторы сейчас землю бы рыли в поисках более крупного покупателя перспективной молекулы. "Мы не фармкомпания, которой важно вывести препарат на рынок и зарабатывать на продажах, мы инвестиционный фонд, зарабатывающий средства для своих вкладчиков, - рассуждает Зайцев. - И наши интересы в этом смысле не всегда совпадают с интересами стратегического акционера. Для инвестора лучшим вариантом является выход в какой-то ранней точке создания добавленной стоимости, часто она приходится на вторую фазу клиники, когда уже понятно, что препарат состоялся, однако еще остаются риски, которые могут выявиться в третьей фазе. Если у нас будет предложение, которое нам понравится, мы выйдем из проекта; если не понравится, пойдем на третью фазу". Однако акционером InteKrin Therapeutics является мощная публичная компания, для которой это решение - стратегическое. Возможно, компания сама захочет довести препарат до конца и выйти на рынок средств для ремитирующего рассеянного склероза, объем которого достигает 20 млрд долларов.

Для России, по словам Зайцева, важно, что наши пациенты в случае удачи одними из первых будут иметь возможность получать новое эффективное лекарство. Для российского инновационного бизнеса важны возможность международного сотрудничества и привлечения крупных венчурных фондов, получение и отработка новых компетенций, наращивание ключевых звеньев инновационного процесса. "Россия уже неплохо интегрирована в мировую инновационную систему в области биотехнологий, - считает Евгений Зайцев. - Хотя кому-то это кажется неочевидным. Но контрактные компании в области клинических исследований здесь работают давно и успешно, бигфарма давно проводит здесь свои многоцентровые клинические исследования. Здесь уже есть компании, которые разрабатывают оригинальные препараты. Разработка лекарства - это цепочка создания добавленной стоимости, и чем больше звеньев этой цепочки будет развиваться в России, тем быстрее будет развиваться индустрия".

ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА ЕВГЕНИЯ ЗАЙЦЕВА

Евгений Зайцев - успешный венчурный капиталист с двадцатилетним стажем в области биомедицинских технологий. В его истории более 30 инвестиций в биотехкомпании, закончившиеся громкими успехами венчурного бизнеса: Transcend Medical (поглощена Alcon), Clearside Biomedical (IPO NASDAQ: CLSD), BiPar Sciences (поглощена Sanofi-aventis), Chimerix (IPO NADSDAQ: CMRX), Enteric Medical Technologies и TriVascular (поглощены Boston Scientific), Fusion Medical (поглощена Baxter International), MicroVention (поглощена Terumo Corporation). Закончив Алтайский государственный медицинский университет в 1991 году и аспирантуру этого университета в 1993-м, получил степень кандидата медицинских наук. В 2002 году получил степень MBA, окончив Школу бизнеса Стэнфордского университета (Калифорния). В России Евгений был заместителем директора по науке НИИ региональных медико-экологических проблем в Барнауле, головного института федеральной программы "Семипалатинский полигон - Алтай", который занимался изучением последствий ядерных испытаний для здоровья населения и окружающей среды. В США он начинал партнером пионера венчурного инвестирования Франклина "Питча" Джонсона в Asset Management Company, одной из старейших венчурных фирм в Кремниевой долине. Затем стал сооснователем и генеральным партнером фонда Helix Ventures (Пало-Альто, Калифорния). В настоящее время Евгений Зайцев - управляющий партнер "РМИ Партнерс" (один из крупнейших венчурных инвесторов в Восточной Европе и России в области биотехнологий). Он также является членом советов директоров нескольких частных и публичных компаний в США и России.

Источник

Вернуться к разделу