Кирилл Каем, «Сколково»: «Я не верю, что медицина через 10 лет будет дешевле»

Print 29 Февраля 2016
Юлия Катковская / Деловой квартал

Какие технологии придут в медицину через 10 лет? Какие фантазии станут реальностью, сколько времени на это потребуется? Как долго мы будем жить и чем болеть? Об этом – в интервью эксперта «Сколково».

На большом мероприятии, организованном  Фондом «Сколково» в Новосибирске, Startup Tour 2016, DK.RU поговорил с вице-президентом Фонда, исполнительным директором кластера биомедицинских технологий Кириллом Каемом о том, чем медицина и фармацевтика будет жить уже в 2025 году. Как новые технологии будут влиять на нашу жизнь, сколько будет стоить медицина, и что изменится в системе здравоохранения.

– Какие в сегодняшней медицине существуют технологии, о которых мы еще не знаем, но они точно кардинально изменят нашу жизнь в ближайшее десятилетие?

Несколько лет назад, буквально в текущем десятилетии, когда расшифровали геном, все ожидали очень быстрого прогресса, излечения от всех болезней, ожидали, что медицина станет более простой, появятся универсальные средства. Но, к глубокому сожалению, наука о живом настолько сложна, что, чем больше мы узнаем, тем сложнее а) разработать, б) использовать и в) регулировать, ограничивать и правильно оценивать риски тех лекарств, которые разрабатываются. И тот технологический передел, который предполагался, пока происходит  достаточно медленно. Те технологии, которые в течение следующих 10 лет действительно изменят нашу жизнь, давно известны.

Существует такая компания, Thomson Reuters, которая отслеживает большой объем научных работ и публикаций. Аналитики компании провели анализ этих публикаций и  сделали выводы, какие технологии готовятся, и будут применяться уже в 2025 году. Прорывы готовятся в области исследования нейродегенеративных заболеваний. Население стареет, наш образ жизни меняется, мы сейчас можем жить значительно дольше, чем наши предки. Условно говоря, если посмотреть среднюю жизнь человека в периоде 300-400 лет, то в среднем мы сейчас живем почти вдвое больше. Это отражается на многих моделях, но с точки зрения биологии нас беспокоит число накопленных ошибок в наших биологических системах. Это приводит к двум глобальным вещам: рост нейродегенеративных и онкологических заболеваний. Текущий момент позволяет нам говорить о том, что в горизонте до 2025 года мы научимся заранее выделять те популяции населения, у которых предрасположенность к нейродегенеративным заболеваниям проявляется заранее, это позволит применять превентивные меры, и в дальнейшем, при развитии генной терапии, позволит такие заболевания лечить.

Второй, практически самой большой проблемой человечества на текущий момент становится сахарный диабет 1 и 2 типа. Это также связано с тем, что мы живем дольше и питаемся лучше. Но мы сможем лечить эти заболевания на самых начальных стадиях. Кроме того, подход к ДНК и РНК-инженерии, по всей видимости, приведет нас к реализации таких технологий, которые пока существуют лишь в наших фантазиях. Мы получим возможность патентовать живые организмы, которые будут создаваться, или  участки ДНК, которые отвечают за ту или иную корректирующую операцию.

Онкология, увы, никуда от нас не денется, и у нас не будет одной единственной таблетки, которая позволит лечить пациентов с таким диагнозом. Наоборот – появится большое количество средств, которые будут специфично воздействовать на каждое заболевание. Этот тренд уже существует. Более того – в ближайшем будущем лечение будет назначаться не для конкретной болезни, но для конкретного пациента и дефекта в его организме. При этом, по сути, болезнь станет хронической. Сейчас для нас онкология – приговор. Но это стереотип. Уже сейчас медицина многие виды рака рассматривает как хронические заболевания, с которыми человек доживает до глубокой старости, не теряя в качестве жизни. Количество таких пациентов критично возрастет в следующие 10 лет. Это связано с тем, что те побочные эффекты, которые на сегодняшний день мешают купировать болезнь, будут серьезно снижены за счет того, что будут использованы препараты с точно выбранными мишенями, направленными в определенный участок ДНК. Вопрос будет не только в том, чтобы создать этот препарат, но и в том, чтобы правильно подобрать его для пациента. Сейчас врачи работают над вопросом подбора персонализированной терапии.

Большой тренд – иммунотерапия рака. Эти проекты уже внедряются в клиническую практику. Существует такое понятие, как клетки-киллеры: когда блокируется один из их рецепторов, это позволяет исправить неправильное поведение клетки и заставить ее бороться с раком.

Очень интересный проект – картирование ДНК. Это позволит сразу диагностировать и предупреждать массу заболеваний.

Интересные процессы происходят в физике, они тоже повлияют на развитие здравоохранения. В ближайшие годы появятся датчики, – инвазивные и неинвазивные – которые позволят мониторить здоровье и непосредственно на теле пациента, и в теле. Это позволит накапливать большой объем данных и проводить диагностику. В ближайшие несколько лет ожидаем выхода неинвазивных глюкометров. Это все войдет в наш быт. Появится даже такое зеркало, которое будет подсказывать, не пора ли нам к врачу, мы застанем это, и наши дети будут жить с этими технологиями уже привычно.

Думаю, что рано или поздно мы перейдем к диагностике на уровне каждой клетки – будем смотреть внутриклеточные процессы, что существенно улучшит процесс диагностики.

Еще один тренд – регенеративная медицина. Парадигма будет меняться от создания искусственных органов и трансплантации органов умерших людей к тому, что мы начнем «чинить» собственные органы человека при помощи методик регенеративной медицины. Ну и биопечать органов для клинического применения дойдет до клиники,  и те спорные вопросы, которые существуют сейчас по механизму, запускающему регулирующую дифференциацию стволовых клеток, будут решены.

Как изменится здравоохранение? Во-первых, определения «здоровый» и «больной» человек будут означать действительно разные вещи, по сравнению с тем, что у нас сейчас происходит. На текущий момент здоровый человек – это тот, кто не обратился за медицинской помощью. Все мы условно здоровы, пока не пошли к врачу. Если мы будем собирать данные, контролировать самые ранние изменения на уровне ДНК, то здоровым будет тот человек, которого система предвидит на следующие 5-7 лет. Как только будут обнаружены отклонения, человека будут сразу лечить. Это серьезно повлияет на то, как будет финансироваться здравоохранение. Я не верю в то, что медицина будет дешевле. Она будет дороже для общества. Она будет очень высокоэффективна, мы будем жить значительно дольше и качественнее, но это будет стоить дорого.

Изменится система страховой медицины, и в нашей с вами ответственности будет то, как мы себя чувствуем, и сколько нам будет стоить лечение.

– Звучит красиво. Через 10 лет технологии будут разработаны и выпущены. Когда они начнут применяться к людям?

Это сложный вопрос. Дело в том, что, кроме научных исследований, в медицине действует правило, озвученное Гиппократом: «Не навреди». Поэтому существует серьезная регулирующая система, которая замедляет внедрение инноваций. С накоплением знаний количество препаратов и новых медицинских технологий, которые доходят до  регистрации, уменьшается, а не увеличивается. Потому что накопление знаний – это не только возможность разработать новый препарат, но и возможность проверить безопасность по новым биологическим параметрам, что, соответственно, повышает безопасность, но замедляет выход технологии на рынок. На текущий момент, когда все исследования закончены, это еще, условно говоря, плюс пять-восемь лет. Что, в принципе, неплохо.

В США правила чуть-чуть ослаблены, они выбрали определенный объем патологий, из-за которых, от безысходности, медицина готова принять риск применить новое лекарство к пациенту. Просто потому, что других шансов нет. Это относится к орфанным (редким) заболеваниям и к части онкологических. В России шаги к такой быстрой методике регистрации тоже уже предпринимаются. Но по большей части технологий это вопрос 5-7 лет сверх того времени, которое требуется на разработку. Особенно то, что будет иметь отношение к принятию клинических решений на условно здоровых людях, будет внедряться только после тщательных перепроверок.

– А как это все будет взаимодействовать с системой здравоохранения, которая является очень консервативной структурой?

Постепенно. Система здравоохранения только частично виновата в том, что происходит сейчас в медицине. Проблема кроется в недофинансировании. Наука продвигается вперед, питание улучшается, население живет все дольше, пациентов появляется больше, при этом финансирование не увеличивается. И система, находясь «между молотом и наковальней», пытается решить те проблемы, которые общество перед ней ставит. Поэтому, пока не будет изменена сама система финансирования здравоохранения, которая, увы, частично будет финансироваться за счет населения, вряд ли что-то изменится. И, кстати, финансироваться система будет дифференцированно. Условно говоря, существует часть заболеваний, на которые человек никак не может повлиять (например, травматизм, несчастные случаи), и которые должны быть полностью профинансированы со стороны общества через стандартные государственные механизмы. Но существует и часть патологий, где пациент имеет непосредственное отношение к тому, что они возникли. Например, диабет второго типа, который связан с неправильным образом жизни и режимом питания. И я думаю, что софинансирование со стороны населения должно быть неравномерным: по части патологий, где человек не влияет сам на заболевание, должно платить государство, а где человек просто не заботится о своем здоровье (например, алкогольный цирроз печени), софинансирование со стороны пациента должно быть больше. Этот дифференцированный подход заставит пациента думать о том, что рано или поздно придется заплатить за такой образ жизни. Но это сложная тема. Медицина инертна в принципе, а система здравоохранения еще более инертна. Богатейшие США, которые тратят гигантскую часть ВВП на здравоохранение, переживают тяжелый кризис именно в связи с тем, что медицина недофинасирована, и распределения по пациентам неравномерные.

– Но есть ли у обычного человека возможность правильно питаться?

Это совсем несложно. Есть группа ученых, которые занимаются продолжительностью жизни как таковой, у них есть разные теории, и зачастую, при помощи массовых экспериментов на животных они пытаются выделить те или иные вещества, которые увеличивают продолжительность жизни. Доказанный факт: если взять две группы крыс,  и одну не ограничивать в питании, а вторую кормить на уровне необходимого физиологического минимума, продолжительность жизни второй группы на 15-20% дольше. Мы все на бытовом уровне постоянно переедаем, даже те люди, у которых, в сегодняшнем понимании, нет лишнего веса. Мы потребляем большое количество «быстрых углеводов», не совсем верно работаем с белковой нагрузкой. Животные белки потреблять действительно надо, но мы их переедаем. Вопрос здесь не в том, что в магазине нельзя купить экологически чистое мясо – даже покупая то, что есть сегодня в магазинах, мы можем серьезно изменить характер питания и не терять свое здоровье так быстро. Плюс – мы живем в крепко пьющей стране. Это тоже тот фактор, который влияет на здоровье. К счастью, сейчас потребление крепкого алкоголя падает, потребление вина растет – это все положительные тренды. Тем не менее, до правильного питания нам еще далеко.

– Наше сегодняшнее отношение к себе как-то может повлиять на здоровье следующих поколений?

С точки зрения генетики это долгий процесс, и там слишком много факторов, кроме питания. Есть еще такой фактор, как уровень облучения, который мы принимаем в течение жизни. Например, каждый долгий перелет в самолете – это доза. И с каждым разом дефекты накапливаются, мы видим сбои ДНК из-за активного излучения. Так вот, такие дефекты накапливаются гораздо быстрее, чем дефекты от питания. Плюс – есть масса агрессивных факторов, о которых мы еще не знаем, честно говоря, как они влияют на человеческий организм. Мы живем в постоянном воздействии магнитных полей разной частоты, начиная от электрических кабелей в стенах, заканчивая wi-fi-точками на каждом шагу или сотовым телефоном, который мы часами носим возле уха. И пока прямого ответа нет, как это влияет на наше здоровье. Но в любом случае внимательное отношение к своему здоровью и правильный образ жизни значительно улучшают продолжительность и качество жизни.

Источник

Вернуться к разделу